Трагическая история с гибелью младшего сержанта московской полиции Андрея Баннова при задержании преступника вновь высветила проблему подготовленности сотрудников и их права на применение оружия, пишет «Российская газета».
Напомним, в ночь на 27 мая 2015 года «Газель» с предполагаемыми похитителями банкомата нагнали полицейские на 25-м километре Московской кольцевой автомобильной дороги. Один из преступников тут же попытался скрыться в расположенной на другой стороне шоссе лесополосе. Он рванул через МКАД, а за ним вдогонку бросился младший сержант полиции Андрей Баннов.
Он догнал бандита, но задержать его не сумел, так как получил три удара ножом в живот. Преступник бил сразу на поражение. Позже убийцу — 25-летнего гражданина Азербайджана Немата Рашидова — взяли на одной из московских квартир, причем при задержании он пытался оказать сопротивление полицейским.
Андрея Баннова посмертно наградили орденом «Мужества». Вечная ему слава и такая же память. Но, как и положено после таких трагедий, в полицейском ведомстве должен был пройти тщательнейший разбор случившегося. И коллеги должны сами себе ответить на ряд весьма неприятных вопросов. Да хотя бы на один: почему Андрей преследовал бандита в одиночку и без оружия?
Гибель полицейских в подобных ситуациях, к сожалению, не редкость. Ежегодно в России при исполнении служебных обязанностей погибают сотни полицейских. Вот сухая статистика. В 2010 году МВД России потеряло 410 сотрудников, в 2011 и 2012 годах эти цифры превышали 300 человек ежегодно, а в следующих — хотя и существенно снизились, но все равно оставались недопустимо высокими. Фактически ежедневно в России гибнет один полицейский, еще несколько получают травмы и ранения. В большинстве случаев это происходит при задержании преступников и при нападении на сотрудников для завладения оружием.
В интервью «Российской газете» начальник Главного управления собственной безопасности МВД России Александр Макаров рассказал, что в последнее время полицейские становятся мишенью чаще, чем в девяностые годы: «За девять месяцев 2012 года произошло 9519 нападений, погибло свыше 50 сотрудников. Это сравнимо со штатной численностью отдела полиции, обслуживающего населенный пункт, в котором зарегистрировано приблизительно 50 тысяч жителей».
Что же происходит? Почему люди, призванные защищать жителей, порой сами становятся жертвами бандитов? Корреспондент «РГ» побеседовал с десятком сотрудников, работающих, так сказать, «на земле» — операми, участковыми, патрульными. Из всего услышанного можно сделать два вывода. Первый, он же самый банальный и очевидный: плохая подготовка. Второй — парадоксальный: полицейские (взрослые, умудренные жизненным и боевым опытом мужики) просто-напросто боятся применять оружие — замучают прокурорскими и прочими проверками. И не факт, что оправдают, можно вылететь со службы, а то и сесть. Лучше попробовать обойтись как-нибудь без стрельбы — авось получится. Может, и Андрей Баннов, наслушавшись старших товарищей, тоже решил «как-нибудь обойтись»?
Итак, насчет боевой и физической подготовки. Проблема в том, что почти двадцать лет сотрудников органов внутренних дел никто всерьез не готовил. Звучит, конечно, дико, но — факт. Автор этих строк с изумлением узнал, что с развалом СССР была развалена, вернее — прекратила существование, — и система спецподготовки. Причем новый импульс «наука полицейского спецназа» получила только после первой чеченской войны. Даже такие супербойцы, как собровцы, собирали свою методику буквально с «нуля» и из систем разных спецназов, по принципу — кто где служил раньше. Бывший капитан-десантник, скажем, делился с новыми коллегами особенностями боя в окружении, морпех — преодолению водных преград, «краповый берет» — как штурмовать здание. Так, постепенно отфильтровывалось все лишнее и собиралось самое необходимое. Теперь российские полицейские «спецы» типа отряда «Рысь» дают фору многим своим зарубежным коллегам. Известно, что даже знаменитая австрийская «Кобра» не постыдилась признать, что переняла многие приемы у русских. Например, высадку с вертолета на головы террористов.
Но это — спецназ. А вот с обычными постовыми, участковыми и операми все до сих пор обстоит гораздо хуже. Их не готовили вообще. Если не принимать всерьез тот «курс молодого бойца», который каждый новобранец в полицию проходит в Центре профессиональной подготовки территориального органа внутренних дел, где собирается служить. И время от времени им устраивает экзамен на профпригодность так называемая инспекторская проверка. Полицейские открыто признают, что это — обычная формальность.
В принципе на бумаге все выглядит правильно и даже красиво. Закон «О полиции» утверждает, что «сотрудник полиции обязан проходить специальную подготовку, а также периодическую проверку на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия». Но вот парадокс — в большинстве территориальных органов внутренних дел отсутствует организация боевой и служебной подготовки сотрудников. Более того, в МВД России практически нет и штатных инструкторов боевой и физической подготовки. Как правило, функции по организации и проведению служебных занятий возложены на кадровых работников. Надо ли объяснять, что многие кадровики способны провести серьезные практические занятия лишь факультативно? В лучшем случае они собирают личный состав, чтобы зачитать приказы и даже провести стрельбы. Уложил полицейский в мишень три или четыре пули в месяц — в зависимости от номера запланированного упражнения из пистолета Макарова, — почти снайпер. То есть оперов и патрульных не учат не только какой-то особой тактике уличного боя, специфике задержания, но даже элементарным приемам самбо и правилам прицеливания из пистолета. Просто нет таких учителей. Как в анекдоте: дали ПМ, дубинку и удостоверение — крутись, как можешь. А могут не все. И это приводит к трагедиям.
Лучше всего ситуация обстоит в Москве. Год назад начальник Главного управления МВД России по Москве генерал-лейтенант полиции Анатолий Якунин издал приказ о специальной боевой подготовке всех полицейских. Для этого он обязал создать институт штатных инструкторов. Делать из полицейских умелых бойцов должны 200 специально обученных офицеров во главе с начальником окружного Центра профессиональной подготовки. Учеба проходит в пяти специальных центрах.
Тренируют полицейских по особой методике, принципиально отличающейся от всех остальных боевых систем, где все манипуляции в итоге сводятся к убийству или, в лучшем случае, к тяжелой степени инвалидности. Их главная задача — доставить живым и, желательно, целым человека, подозреваемого в преступлении. Ведь еще не факт, что он — опасный преступник, даже если и пытается возражать полицейским. Все его действия изучит следствие, а оценит — суд. Однако, как считают эксперты, традиционная система боевой и служебной подготовки малоэффективна. Вся беда в том, что в большинстве учебных центров ставка в процессе обучения делается на несопротивляющегося противника, на статичные ситуации, на стационарные позы — на то, чего не бывает в жизни. Жизнь — это всегда движение. В новой же методике сотрудники отталкиваются не от схематичных приемов, а от сложившихся в данный момент обстоятельств. Погруженный в смоделированную реальность человек начинает в ней выживать посредством тактики перемещения, владения оружием, подручными и коммуникативными средствами.
Вот только один пример. На обычный бытовой скандал приехали трое полицейских. Один сотрудник нажимает кнопку звонка, открывается дверь, и оттуда сверху махом на него опускается топор. Второй едва успевает оттолкнуть товарища ногой, иначе его разрубили бы пополам. На пороге пьяный амбал в трусах и майке с топором, орет: «Всех порешу!» Один полицейский пытается скрутить дебошира с помощью традиционного загиба руки за спину. А квартира малогабаритная, коридор узкий, амбал в нем еле помещается. И места для маневра у сотрудника нет. Он руку крутит, а крутить-то некуда. Его коллега, чтобы спасти товарища, со всей силы бьет мужику ногой в пах, а тому хоть бы что! Он второй, третий раз, все без толку. В итоге дебошира завалили в угол, втроем прижали, стреножили. Вызвали подмогу и «Скорую помощь». А прибывшие врачи огорошили: «Да это же наш старый клиент, на учете стоит в психдиспансере. У него болевой порог вообще отсутствует». Так что ни загиб руки, ни удар в пах не помог бы его задержать. Еще чуть-чуть, и он бы всех троих патрульных топором уложил.
Но эта проблема — с подготовкой сотрудников — вполне решаема внутри полицейского ведомства. И ее постепенно решают.
А вот как быть с другой — боязнью ответственности? По выражению прусского короля Фридриха II, «солдат боится палки фельдфебеля больше, чем пули врага». Помните, летом 2013 года на Матвеевском рынке Москвы проломили голову капитану полиции Антону Кудряшову — оперу районного «убойного» отдела угрозыска? Тогда он приехал задерживать насильника несовершеннолетней. Но столкнулся с агрессивной толпой кавказцев и оказался на больничной койке, чудом оставшись живым.
Как по закону должно было бы происходить задержание? В МВД есть регламент, где расписан алгоритм действий сотрудников во время задержания, досмотра, обыска и конвоирования людей, подозреваемых в преступлении. Это — документ под грифом «для специального пользования», то есть в свободном доступе его вряд ли можно прочитать. Но известно, что на задержание должны выезжать не менее 3 вооруженных сотрудников. Если будущий задержанный не опасен — идет по какой-нибудь «мошеннической» статье, то для подстраховки оперативники держат связь с дежурным нарядом ППС, группой немедленного реагирования. Как правило, это 2 или 3 экипажа по 3 сотрудника в каждом. Если предстоит брать вооруженных и опасных бандитов, проводить обыски в фирме, где есть ЧОП, подключают СОБР. Причем начальник ОВД обязан заранее сделать заявку в Центр спецназа, так сказать, заказать «маски-шоу».
Более того, при возникновении угрозы жизни они были обязаны стрелять — произошло явное нападение на сотрудника полиции. Первый выстрел — предупреждающий в воздух, второй — в ногу или на поражение, надо действовать по обстоятельствам (так требует полицейский регламент). Но на практике, как известно, полицейские опасаются применять оружие — прокуратура тщательно расследует каждый случай стрельбы, особенно если есть жертвы. Потому в тот раз объяснения избитого Кудряшова, что он не хотел стрелять из-за большого скопления людей, его начальством были приняты вполне благосклонно.
Кстати, точно такой же аргумент выдвинули и сотрудники питерского охранного предприятия «Алекс Запад», перевозившие деньги, принадлежавшие банку «Открытие». В прошлом году на инкассаторскую машину напали налетчики и забрали 139 миллионов рублей. Охранники не стали отстреливаться — нападение произошло в людном месте и они побоялись задеть прохожих. Наверное, это правильно, тем более, что суд стал на их сторону. Но, с другой стороны, а если бы бандиты перестреляли этих гуманных «непротивленцев», как зачастую и происходит с инкассаторами?
Собеседники «РГ» в правоохранительных органах считают, что надо менять практику привлечения к ответственности за применение полицейскими оружия. Понятно, что есть опасность «перегиба палки», но постоянный «синдром будущей вины» не способствует нормальному выполнению служебных обязанностей стражами порядка.
Как у них?
В США такая ситуация невозможна в принципе. Полицейский имеет право стрелять сразу на поражение при малейшем подозрении на возможную агрессию против него. Недавно суд оправдал полицейского, застрелившего чернокожего подростка. Убивали людей, вооруженных игрушечными пистолетами. Убивали даже за то, что человек слишком быстро опускал руку в карман — а вдруг он полез за оружием? Потому американские полицейские всегда предупреждают людей, к которым обращаются: не делайте резких движений, держите руки на виду, а документы доставайте очень медленно.
По данным издания The Washington Post, за первые пять месяцев 2015 года американские полицейские застрелили 385 человек.
В марте 2015 года американская полиция убила 111 человек. Любопытно, что с 1900 года вся полиция Великобритании убила 52 человека.
В среднем в результате стрельбы правоохранителей ежедневно в США гибнут два человека. В целом, подавляющее большинство жертв — более 80 процентов — были вооружены огнестрельным или холодным оружием. Как выяснилось, из 385 случаев гибели людей от пуль полицейских лишь по трем делам правоохранителям были предъявлены уголовные обвинения, что составляет менее 1 процента. За последнее десятилетие американские полицейские открывали огонь на поражение тысячи раз, а уголовные обвинения выдвигались лишь в 54 случаях.
USA Patriot Act, принятый после атаки терористов 11 сентября 2001 на Всемирный торговый центр, дал полицейским почти неограниченные полномочия. Конгресс принял закон почти единогласно.
После его принятия маховик убийств полицейскими начал набирать обороты. Число застреленных граждан там, где можно было бы обойтись без стрельбы, выросло в разы. Первое место по инцидентам занимает штат Юта — на него приходится 15 процентов таких жертв. Суд, как правило, оправдывает стрелявших.
Справка «РГ»
Статья 317 УК РФ. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность — наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью.
