Ростов в очередной раз подтверждает славу криминальной столицы России. Пылающий в местной полиции скандал выглядит точно сценарий к фильму «Ментовские войны»; вот только льется здесь не бутафорский кетчуп, а реальная кровь, пишет Александр Хинштейн.
А как по-другому следует именовать череду страстей, когда одни начальники «заказывали» других? когда целые подразделения в полиции обкладывались оброком, а взятки, откаты, незаконные «наружка» и «прослушка» были поставлены на поток?
Едва ли не вся верхушка Ростовского ГУМВД находится сейчас под арестом по обвинению в коррупции и злоупотреблениях. Один из ключевых эпизодов этого беспрецедентного дела — организация покушения на начальника областной ГИБДД, вставшего на пути криминального синдиката.
Самое поразительное, что все герои этих «ментовских войн» перевелись в Ростов совсем недавно, уже в ходе второго этапа реформы МВД. Под флагом «наведения порядка» их привел за собой новый начальник областного главка Андрей Ларионов…
Кровь на лестничной клетке
Первая реакция при знакомстве с начальником Ростовского УГИБДД Сергеем Моргачевым: нестерпимо хочется опустить глаза. Не потому, что страшно: скорее, стыдно. Не дай Бог обидеть, показав охватившую тебя оторопь.
Год назад, 25 марта, на полковника Моргачева было совершено жестокое покушение. Преступники подкараулили его рано утром на лестничной клетке, когда полицейский уходил на службу.
— Ударили сзади, пока запирал дверь. От неожиданности я упал. Подняться уже не дали. Били очень профессионально: кувалдой, деревянным топорищем. Последнее, что помню, прежде чем отключиться: «Ладно, пошли, мы его кончили…» У меня был проломлен череп. Вместо лица — сплошное кровавое месиво. Носа нет. Оторван язык…
По дороге в больницу Моргачев потерял больше 3 литров крови. Неделю он находился в коме. Пережил несколько десятков операций. Врачи буквально собирали ему лицо по частям…
К чести его коллег, преступление удалось раскрыть быстро. Уже через 2,5 недели нападавшие были задержаны. Все они оказались дагестанцами из Астрахани, нанятыми специально для избиения Моргачева. Вместе с ними был взят и заказчик — 30-летний стажер Ростовской ГИБДД Артур Шахбазян: за то, чтобы искалечить своего начальника, он заплатил исполнителям полмиллиона рублей.
На первом же допросе, припертый уликами, Шахбазян сразу признался: в деле он не главная фигура, а лишь передаточное звено. Действовал строго по указанию замначальника УГИБДД Ростовской области Александра Оцимика.
13 апреля 2014 года подполковник Оцимик был задержан и находится за решеткой по сей день. Все это время от показаний он отказывается: видимо, Оцимик настолько боится назвать имя главного заказчика, что ему проще идти организатором самому; не сокращая, а удлиняя свой срок. В том же, что нити преступления тянутся еще выше, не сомневаются ни сама жертва, ни сотрудники следственно-оперативной группы.
Покушение на полковника Моргачева — в действительности лишь верхушка коррупционного айсберга, выходящего далеко за пределы ГИБДД…
Стажер «по особым поручениям»
Парадокс ситуации в том, что Оцимик успел проработать под началом Моргачева ничтожно мало: всего-то 3 месяца. Обоих офицеров по очереди привез за собой в Ростов новый шеф ГУМВД генерал-майор Андрей Ларионов (до февраля 2013 года — начальник УМВД Ульяновской области).
Назначенцем Ларионова являлся и замначальника полиции Андрей Лобинцев, еще один герой нашей истории. Впрочем, принадлежность к единой команде отнюдь не гарантировала командных подходов в работе. Скорее, наоборот…
Описывая «дело Оцимика», ростовские журналисты зачастую объясняют его мотив банальным желанием подсидеть начальника. Это не совсем так. Оцимик считал себя хозяином в ГАИ изначально. Ему первому была обещана эта должность.
В Ростов 37-летний Александр Оцимик переехал из Астрахани по личному приглашению генерала Ларионова весной 2013-го, за полгода до Моргачева. Буквально месяц прослужил командиром спецполка ДПС, затем стал замначальника областного УГИБДД (для карьерного роста требовался «местный» стаж). В июле 2013-го Ларионов возложил на Оцимика обязанности начальника управления.
Особо не скрывалось: вот-вот — и с позорной приставкой «и.о.» будет покончено. Соответствующие документы уже были направлены в МВД (такие назначения проводятся приказом министра), однако Москва Оцимика «зарубила».
Требовалось срочно искать новую кандидатуру; полноценный руководитель отсутствовал в управлении больше года. Вот тогда-то и всплыло имя начальника Ульяновского УГИБДД Сергея Моргачева: по понятным причинам Ларионов знал его хорошо.
Сам генерал при встрече объяснял мне свой выбор жесткостью и требовательностью Моргачева: такой, мол, и нужен, чтоб навести порядок в Ростове-папе. Правда, другие ларионовские назначенцы подобной политики совсем не разделяли. Да и дальнейшие действия самого Ларионова не сильно соотносятся с его словами…
Ростовская милиция-полиция исстари, еще с советских времен, считалась одной из самых коррумпированных в стране. Чего уж там говорить про местную ГАИ?
(Хорошо помню, как в начале 2000-х, во время рейдов ГУСБ МВД, я сам наблюдал, как все дальнобойщики, останавливаемые на посту «Аксайский мост», отдавали инспекторам документы с уже заранее вложенными купюрами. И помню их искреннее изумление, когда они получали деньги назад.)
Хотя приход в Ростов генерала Ларионова сопровождался, по обыкновению, гневными речами о беспощадной борьбе с коррупцией, ситуация в ГИБДД не только не изменилась, а, напротив, стала еще хуже.
— Ни один водитель не мог проехать по области без взяток, — описывает доставшееся ему «наследство» Сергей Моргачев. — На каждом посту стоял сейф с «общаком»: туда складывали «выручку», а потом отдавали по инстанциям. На трассы выходили уволенные сотрудники в форме. Потоком шел транзит «левого» спирта, водки, нефтепродуктов. Отдельная тема — продажа «красивых» номеров… Работало 16 коммерческих пунктов регистрации автомобилей, 5 частных центров по сдаче на права, куда незаконно откомандировывались сотрудники…
Всего за 5 месяцев бытности и.о. начальника УГИБДД подполковник Оцимик добился, например, восстановления стационарных постов ДПС: эпицентров поборов и коррупции, ликвидированных при прежнем руководстве. (В их числе и поминавшийся выше КПМ на Аксайском мосту, метко прозванный в народе «Золотым».)
Началось массовое «обновление» кадров. Только с августа по ноябрь Оцимик умудрился провести 31 (!) назначение, расставив своих людей по наиболее «хлебным» участкам: регистрационный, экзаменационный отделы, технадзор, спецполк, спецбатальоны, районные ОГИБДД. Часть назначенцев он привез из других регионов: не только начальников, но даже рядовых сотрудников. Лишь в экзаменационный отдел, например, из Краснодара перевелись сразу 4 инспектора: ничем, кроме поездки за заработком, объяснить подобные перемещения невозможно.
Все предложения Оцимика начальник ГУМВД Ларионов утверждал безропотно; вплоть до того, что последнюю волну назначений провел за неделю до прихода Моргачева, когда приказ уже лежал на подписи. (Как-либо объяснить мне такое решение – почему было не дождаться нового начальника, раз ему все карты к руки? – генерал не смог. Сказал, что не помнит.)
— Когда меня убирали, это подавалось как борьба за чистоту рядов, — возмущается экс-начальник ростовского УГИБДД Игорь Безотосный, снятый Ларионовым. — Но то, что началось при Оцимике, оказалось вообще за гранью. Продажу должностей поставили на поток. За устройство в ГАИ ввели твердую таксу — 200 тысяч…
По-своему Оцимик был, наверное, талантливым человеком: в течение полугода он сумел выстроить в ГАИ четкую коррупционную вертикаль. Его назначенцы, наладив «бизнес» на местах, регулярно платили теперь подполковнику дань. Деликатную функцию сборщика податей выполнял при Оцимике уже известный нам Артур Шахбазян, непосредственный заказчик покушения на Сергея Моргачева.
Специально под эту задачу Оцимик привез Шахбазяна за собой из Астрахани, оформив инспектором-стажером в МЭО ростовского ГАИ. На службе тот не появлялся, занимаясь исключительно сбором дани с подразделений и выполнением иных деликатных команд Оцимика. По Ростову «стажер по особым поручениям», не таясь, разъезжал на шикарном «Порше Кайене» с «блатными» астраханскими номерами.
Как официально установлено уже в ходе следствия, начальник 2-го отделения МЭО УГИБДД (межрайонный экзаменационный отдел) Владислав Матвиенко передавал, например, Оцимику через Шахбазяна около миллиона рублей еженедельно, его подчиненный, госинспектор Евгений Черепанов, — по 300–400 тысяч. Такса командира 1-го отдельного батальона ДПС подполковника Савеленко разнилась в зависимости от урожая: попеременно он сдавал в «общак» от 0,5 до 1,5 миллиона рублей.
Уже после ареста Оцимика многие его назначенцы сами стали фигурантами уголовных дел. Кто-то попался на взятках, кто-то — на контрабанде, кто-то — на «крышевании» подпольного бизнеса. И хотя де-юре их дела никак не связаны с делом Оцимика, де-факто это звенья единой цепи, бессмертной формулы Маркса — деньги–товар–деньги.
Именно по законам плановой экономики работала эта выстроенная в ГАИ коррупционная система. Невероятно, но, даже оказавшись под домашним арестом по делу Моргачева, Артур Шахбазян попытается свести дебет с кредитом: забрать мартовскую «задолженность» экзаменационного отдела, которую ему не успели вовремя передать.
(Честно говоря, ничего подобного в моей практике еще не встречалось: чтоб обвиняемый продолжал брать взятки, наплевав на арест!)
В июне 2014 года подследственный Шахбазян будет схвачен сотрудниками ФСБ с поличным при получении миллиона рублей от инспектора МЭО старшего лейтенанта Черепанова. Деньги передавались в лучших шпионских традициях, на ходу во время прогулки; конвоировавший Шахбазяна омоновец явно находился с ним в сговоре.
Только по материалам уголовного дела установлено фактов получения в УГИБДД взяток не меньше чем на 15 млн рублей, но это лишь капля в море. Недаром за 10 месяцев службы в Ростове подполковник Оцимик успел «заработать» здесь 4 элитные квартиры и дом. Все их адреса также есть в уголовном деле.
«Особо опасен при задержании…»
Нетрудно представить, какие чувства Оцимик и его подельники априори испытывали к новому начальнику УГИБДД: его появление перечеркивало им все планы. Тем более что Моргачев с ходу принялся наводить порядок, ломая старые схемы. Если Ларионов действительно рассчитывал на его твердость и жесткость, он не ошибся в выборе.
Первое, что сделал Моргачев, — убрал сотрудников со стационарных постов и заставил патрулировать трассы. Было приказано повсеместно тормозить бензовозы и спиртовозы. Пошли повсеместные проверки и инспекции. Прекратилась торговля «красивыми» номерами, столь ценимыми на юге.
Новый начальник отстранил большинство людей Оцимика, объявив оргштатные мероприятия: терпеть двоевластие он не собирался. Было решено уволить и «стажера по особым поручениям» Шахбазяна. Самого Оцимика Моргачев зажал так, что тот вскоре спрятался на больничном, а затем убежал в отпуск.
Личному составу Моргачева представили 13 декабря 2013-го, между прочим, в пятницу (вот и не верь после этого в приметы). А уже в середине февраля Оцимик приказал Шахбазяну найти людей, способных «причинить тяжкий вред здоровью путем избиения» своему начальнику (цитата из материалов дела). Скорее всего, убивать Моргачева он действительно не планировал. Пенсия по инвалидности, в его представлении, снимала все вопросы: нет человека — нет проблемы.
К тому моменту отношения заместителя с начальником дошли уже до максимальной точки кипения: это ж до какой степени жесткости требовалось закрутить за два месяца гайки!
Разумеется, Оцимик не мог не понимать: преступление против начальника ГАИ — это ЧП федерального масштаба. Его расследование будет находиться на особом контроле. Но кто-то, видимо, его обнадежил и успокоил.
Этим «кем-то» был, похоже, и.о. начальника донской полиции Андрей Лобинцев. Именно под его руководством и должны были искать преступников; или, напротив, совсем не искать.
Я пишу так осторожно, ибо доказать прямую причастность Лобинцева к покушению на Моргачева следствие пока не смогло. Между тем целый ряд прямых и косвенных улик не оставляют сомнений в этом.
Полковник Лобинцев являлся основной «крышей» Оцимика: об этом говорит множество свидетелей и фактов. Да и ничем другим, кроме совместного «интереса» с Оцимиком, объяснить его действия попросту невозможно.
С приезда Моргачева в Ростов не прошло и двух недель, как Лобинцев уже вызвал его на «стрелку».
— Поздно вечером звонок: «Выходи, надо поговорить» (мы жили в соседних домиках на базе отдыха ГУМВД). На всякий случай взял с собой пистолет: от Лобинцева можно всего ожидать, беспредельщик, знаю еще по Ульяновску… Разговор был короткий. «Оцимика не трожь. Все кадровые вопросы он будет решать сам». Я спокойно ответил: меня назначил министр, и я определяю, как действовать моим подчиненным. «Ладно, товарищ начальник. Раз не понял по-хорошему, будет по-плохому».
— Начальнику главка сообщили? — спрашиваю я Моргачева. Он усмехается, от чего шрамы на лице становятся только заметнее:
— На другой же день. Но генерал отмахнулся: не бери в голову…
(Когда Моргачев в моем присутствии перескажет этот эпизод в кабинете у генерала Ларионова, тот деланно удивится: почему раньше не докладывал? Моргачев — отмолчится.)
Вопреки генеральскому благодушию, Лобинцев отнюдь не шутил. Сегодня уже документально установлено: против несговорчивого гаишника началась настоящая охота. За ним незаконно установили наружное наблюдение, его телефоны прослушивались, передвижения контролировались. Вся информация стекалась непосредственно к Лобинцеву.
Вероятно, никто поначалу не собирался калечить Моргачева: достаточно было найти на него какой-нибудь компромат. Параллельно предпринимались попытки организовать провокацию: инициировать пьяную драку, а потом раздуть скандал в блогосфере и СМИ.
Однако по всем фронтам их ждала неудача: начальник УГИБДД вел себя предельно осторожно, ни с кем из местных не сближался, рестораны обходил стороной и, что самое ужасное, вообще не брал в рот ни капли спиртного.
(«Я чувствовал, что меня контролируют, — объясняет Моргачев. — Жил как на минном поле: шаг вправо, шаг влево…»)
Тогда возник замысел новой «комбинации»: обвинить полковника в изнасиловании. Почему-то Лобинцев заподозрил одну из сотрудниц ростовского УБОПа Валерию Воропаеву в близости с Моргачевым.
Сама Воропаева рассказывает, что ее неоднократно вызывали к себе и Лобинцев, и начальник УБОПа Михаил Любарский. Они жестко прессовали девушку, обвиняли в мифических связях с ворами, угрожали увольнением.
— Поначалу я не понимала, в чем дело. Меня убрали с прежнего места, сослали дежурить на пост. Отношение как к врагу. Но потом наш сотрудник Сергей Каныгин от имени Лобинцева и Любарского предложил мне вступить с Моргачевым в связь и написать заявление об изнасиловании. Я отказалась.
(Сергей Каныгин, с которым мне также удалось повстречаться, подтвердил рассказ Воропаевой слово в слово. Задачу «завербовать» девушку он получил непосредственно от полковника Лобинцева.)
В феврале Воропаева обнаружила за собой «наружку» и даже сняла ее на видеокамеру в телефоне. Это дало впоследствии возможность возбудить против Лобинцева, Любарского и их подчиненных уголовное дело.
Следствием уже доказано, что они незаконно, по сфальсифицированным документам проводили в отношении Воропаевой комплекс оперативно-розыскных мероприятий. По делу также проходят зам Любарского майор Бондарев и старший оперуполномоченный УБОП Налетов: на допросах офицеры признались, что действовали по команде полковника Лобинцева…
Я абсолютно уверен: лишь, исчерпав возможности «мягкой» нейтрализации Моргачева, было решено взяться за кувалды. А коли так, то и первым, и вторым этапами «спецоперации» должны были руководить одни и те же люди. Слежка за Моргачевым, Воропаевой, попытки провокаций и последующее покушение — все это неразрывная цепь событий. Не случайно за несколько дней до нападения «пасти» Моргачева стали особенно плотно.
— Не сомневаюсь, что главный заказчик покушения — Лобинцев, — убежден Моргачев. — Все выстроенные Оцимиком криминальные схемы на самом деле контролировались Лобинцевым.
Сразу после ареста Оцимика в апреле 2014-го полковник Лобинцев подал рапорт на увольнение и спешно покинул Ростов. Назад в донскую столицу он вернется уже под конвоем: перед самым Новым годом Лобинцев будет задержан. В розыскной ориентировке на него указывалось: может быть вооружен и оказать сопротивление…
Тайна «еженедельного» чемоданчика
Все, знающие Андрея Лобинцева, сходятся в оценке: это сильный и жесткий профессионал, живущий по принципу «цель оправдывает средства».
К своим 46 годам, до того как перебраться в Ростов, Лобинцев успел сменить множество регионов и даже потрудиться в центральном аппарате МВД. Последнее время работал в Ульяновском УМВД: сначала — начальником УБОПа, потом — замначальника областной полиции.
(К слову, сейчас прокуратура и СКР проводят инициированную мной проверку о возможных злоупотреблениях Лобинцева в ульяновский период: фабрикациях дел, вымогательствах, взятках. Как утверждает, например, жена депутата сельского поселения Марата Микеева, за его освобождение Лобинцев требовал 5 млн рублей. По заявлению директора «Ульяновскрослеса» Аслана Гамаева полковник вымогал у него долю в бизнесе. Таких примеров множество.)
Их первые столкновения с Моргачевым начались еще там, в Поволжье. Как вспоминает Моргачев, став замначальника полиции, Лобинцев «пытался покомандовать ГАИ». При этом шеф Ульяновского УМВД Андрей Ларионов доверял Лобинцеву безгранично.
Не случайно Лобинцев оказался едва ли не первым, кого после назначения рекрутировал за собой в Ростов генерал. Ларионов поставил его замначальника полиции; как и в случае с Оцимиком, сделал «и.о.».
Он также представил Лобинцева на должность своего заместителя (генеральскую!), но в МВД поддержки не нашел. Тем не менее Лобинцев продолжал исполнять обязанности начальника полиции — вплоть до своего бесславного увольнения и бегства…
Человек предельно конкретный и властный, очень скоро полковник стал в ГУМВД «серым кардиналом»: если и не первым здесь лицом, то точно не вторым. По уже известной нам методе Лобинцев принялся расставлять своих людей на ключевые посты. Его назначенцы возглавили отделы МВД в Батайске, Новочеркасске, Таганроге, Донецке (вплоть до того, что начальником полиции Батайска стал, к примеру, родной племянник).
Лобинцев-старший контролировал БЭП, угрозыск, УСБ, кадры. Основной его ударной силой являлся УБОП, управление по борьбе с оргпреступностью, чей начальник и его заместитель находятся сейчас под домашним арестом. Ну и, конечно, УГИБДД: жемчужина в короне, самая золотая жила.
Разумеется, вся эта вертикаль выстраивалась не ради пустых амбиций. К сожалению, я не вправе использовать те оперативные материалы, с которыми мне удалось ознакомиться, но, поверьте, они впечатляют. Здесь и связи с преступными группировками, и транзит нелегального алкоголя и ГСМ, подпольные НПЗ, спиртзаводы, игровые автоматы: Ростовская область богата…
Характерная деталь. В 2013–2014 годах оперативные службы почти еженедельно фиксировали вылеты из Ростова в Москву личного водителя, а фактически его адъютанта Соколова (он был оформлен оперуполномоченным УБОПа). При себе у Соколова неизменно имелась объемная сумка или чемодан, причем в аэропорту он проходил через ВИП, минуя досмотр. В ГУМВД выезды его никак не оформлялись; по бумагам Соколов продолжал числиться на службе; где, впрочем, и так не появлялся.
— Я сам несколько раз отвозил Соколова в аэропорт, — подтверждает бывший опер Ростовского УБОПа Сергей Каныгин. — При нем всегда была сумка или чемоданчик. Как-то открыл, а внутри — сплошь банковские упаковки по полмиллиона рублей…
Я очень надеюсь, что в ходе следствия удастся прояснить тайну содержимого этих загадочных чемоданчиков — и уж тем более доказать причастность Лобинцева к покушению на Моргачева. Все эти материалы находятся сегодня в руках СКР.
Меня трудно упрекнуть в особых симпатиях к ведомству г-на Бастрыкина, но на сей раз я вынужден признать: следствие (конкретно — управление СКР по Южному федеральному округу) сработало очень профессионально и четко. Однако вскрытый ими преступный пласт — лишь верхушка айсберга: и количество взяток, и масштаб коррупции были несоизмеримо шире, чем отражено пока материалами дела. Ниточки только потянулись, до того, чтобы развязать клубок, еще очень далеко.
Фактически в Ростовском ГУМВД действовала полноценная полицейская ОПГ. Вполне возможно, она благополучно процветала бы по сей день, наливаясь мощью и дальше, кабы не аресты Лобинцева, Оцимика и других: эти люди просто не рассчитали свои силы. (Никто не планировал, что дело заберут из области в федеральный округ.)
Вот только доказать все это будет очень непросто…
Генерал — «Доброе сердце»
— Когда смотрел «Ментовские войны», не верил, что такое бывает в жизни, — генерал-майор Ларионов скорбно вздыхает. — Да, виноват. Ошибся в людях. Готов понести наказание.
Он тяжело опускает голову и от этого еще меньше становится похожим на генерала; по крайней мере, как изображают их в «ментовских» сериалах…
53-летний Андрей Ларионов возглавил Ростовское ГУМВД в феврале 2013-го. До этого был начальником Ульяновского УМВД.
Он действительно не совсем типичный генерал: автор 3 стихотворных сборников, многократный лауреат поэтического конкурса «Доброе слово». Тонкие черты лица, седина, тихий голос.
Впрочем, внешность бывает обманчива. Помимо 3 сборников за спиной у Ларионова 35 лет оперативной службы, начатой в розыске на «земле». Кстати, долго работал он и в собственной безопасности, даже возглавлял УСБ УВД Томской области.
Хотя бы по этой причине генерал не мог, просто не имел права не видеть, что творят его назначенцы. Однако после их арестов на голубом глазу Ларионов заявил журналистам: «Про открытые конфликты Оцимика и Моргачева мне ничего не известно, я о них не слышал».
Примерно то же генерал повторил и в беседе со мной: он пригласил Лобинцева и Оцимика в расчете на их профессионализм и порядочность, а те бессовестно его подвели. Конечно, ни о каких взятках и поборах он не знал. «Сигналы пошли» лишь зимой 2014-го, тогда же он и предложил Лобинцеву «расстаться по-хорошему», но завершить «развод» не успел.
— И Моргачев ничего вам не докладывал? — уточняю я на всякий случай, хотя заранее уверен в ответе. — О «разборках» с Оцимиком и Лобинцевым?
— Что вы, — Ларионов машет руками. — Я даже не догадывался… В противном случае, поверьте…
…Я долго думал, вправе ли писать об этом; не нарушу ли тем журналистскую этику? Однако чрезвычайность событий не позволяет мне малодушничать.
Текст, который вы сейчас прочтете, я не согласовывал с полковником Моргачевым. Все это он рассказывал мне неофициально (хотя и в официальных кабинетах). Вполне возможно, от него будут требовать опровержений, и я не знаю, как он себя поведет.
Впрочем, есть как минимум один человек, которому Сергей Моргачев — уверен — этот рассказ обязательно подтвердит: министр внутренних дел Владимир Колокольцев…
— Ларионов прекрасно знал и о нашем конфликте, и о его причинах. Я сам не раз ему об этом докладывал. Но никаких решений принимать он не хотел. Не знаю, с чем это связано, но Оцимик пользовался абсолютной поддержкой генерала. Буквально на третий день моего пребывания в Ростове, когда я отчитал Оцимика за то, что тот расхаживает по управлению в шлепанцах, Ларионов меня позвал: «Ладно придираться: видишь, у человека ноги болят».
— Спустя неделю-полторы, — продолжает Моргачев, — снова возникла тема наших отношений с заместителем. Ларионов предложил мне сесть с Оцимиком за «стол переговоров» прямо у него в кабинете. Чтобы мы определились, как поделим зоны ответственности в управлении. Пусть Оцимик, мол, командует регистрацией, экзаменами, спецполком, спецбатальонами, а ты ему не мешай… Аналогичные уговоры — «давай, помирись с Сашей» — Ларионов заводил со мной раз 5 или 6. Но моя позиция была непреклонна: если вы спрашиваете с меня за результат, значит, никакого двоевластия не допущу… Однажды даже не выдержал, психанул, кинул удостоверение на стол: назначайте тогда Оцимика…
Не думаю, чтобы начальник донского главка сознательно, а уж тем более за долю в их бизнесе прикрывал своих назначенцев: скорее, это результат его нерешительности и слабости. Он боялся разрубить гордиев узел, бежал от проблем, надеясь, что все рассосется само собой. Да и как бы выглядело это со стороны: только привел людей, и уже убирать?
А ведь еще в январе 2014-го — за 2 месяца до покушения — Моргачев подал Ларионову официальный рапорт: он писал, что опасается провокации против себя. (Перед этим назначенному им командиру спецбатальона ДПС принесли к дверям квартиры траурный венок «От коллег».)
Генерал поручил начальнику УСБ провести комплекс защитных мер, однако все свелось к установке в кабинете Моргачева скрытой техники. Хотя отнесись тогда Ларионов к рапорту всерьез, никакого покушения не случилось бы.
Но это оказалось никому не нужно: недаром, пока Моргачев лежал на хирургическом столе, задержанные по его приказу нелегальные спиртовозы и бензовозы оказались отпущены на все четыре стороны…
Да, Ларионов не был прямым соучастником преступлений, совершенных его подчиненными. И тем не менее генеральская тень незримо стоит у них за спиной.
Это он привез их в Ростов. Это он вселил в них чувство безнаказанности. В страшном сне не привидится: генерал, будто пахан на воровской сходке, «рулит» переделом зон влияния внутри ГИБДД.
Достаточно было одного уже доклада Моргачева о ночной «стрелке» с Лобинцевым, чтобы назначить служебную проверку, но вместо этого Ларионов продолжал уговаривать «стороны» примириться. За неделю до покушения в своем кабинете он даже заставил Моргачева с Лобинцевым пожать друг другу руки.
Именно пассивность, безучастность и преступное попустительство начальника ГУМВД и привели в итоге к преступлению.
Ларионову, скорее, подходит не премия «Доброе слово», а «Доброе сердце»: с таким сердцем хорошо командовать фабрикой мягких игрушек, но никак не 15-тысячным гарнизоном полиции. Неудивительно, что при нем Лобинцев ощущал себя в главке полноправным хозяином…
Кто ответит?
Три года назад, сразу после назначения министром, Владимир Колокольцев ввел в МВД принцип персональной ответственности: за грехи полицейских спрашивают с их командиров. Если сотрудник совершит, к примеру, пьяное ДТП, увольняют и его самого, и начальника.
Как раз на прошлой неделе, например, в отставку ушел начальник Курганского УМВД генерал Решетников, чьих ставленников-тыловиков арестовали за взятки. Ровно то же произошло ранее с начальниками Липецкого, Тверского, Рязанского, Тюменского и многих других областных УМВД.
Тем удивительнее контраст с Тихим Доном. После всего описанного никто из руководителей Ростовского ГУМВД никакой ответственности не понес; генерал Ларионов не получил даже выговор.
— Вы считаете это справедливым? — спросил я его впрямую. — Одни ваши назначенцы чуть не убили другого вашего назначенца; поставленные на поток взятки; 6 сотрудников под арестом — и чтоб никто не ответил?
— Это не мне решать, — сказал он после долгого молчания.
Конечно, не ему. Это решать как минимум министру внутренних дел. Я очень рассчитываю, что после этой публикации генерал Колокольцев вызовет к себе полковника Моргачева: не только для того, чтобы услышать все описанное здесь из первых уст.
Потому еще, что Моргачев пострадал именно при выполнении профессионального долга. Более того, уже через полгода он вновь вышел на работу; бандиты просчитались — у этого человека оказались стальная воля и железное здоровье. Медкомиссия признала его годным к службе.
Вот только как после всего этого служить под началом командира, фактически его предавшего; бросившего под танки и ушедшего затем в сторону? Как смотреть в глаза и отдавать честь генералу Ларионову?
Хотя если бы она — честь — у генерала имелась, этой статьи, наверное бы, просто не появилось бы…
