Работорговля в США, несмотря на официальную отмену в 1865 году, процветает по сей день. Благодаря коммерциализации тюремной системы, современные рабовладельцы получили возможность торговать не только неграми…
По количеству заключённых американские тюрьмы значительно опережают все остальные страны мира. Ничего подобного не было в сталинском СССР (даже при том накале противостояния между государственником Сталиным и международными финансовыми кланами).
Этого не было и в гитлеровской Германии – в реальной Германии при реальном Гитлере (то есть с учетом того факта, что реальное число жертв нацизма в мировой исторической практике обычно принято увеличивать примерно в десять-пятнадцать раз…).
Но если бы Александр Солженицын вздумал бы написать книгу об американском ГУЛАГе, его ожидала бы не Нобелевская премия, а всемирное оплёвывание и превращение в изгоя.
Подробно эту тему раскрывает публицист Валентин Катасонов:
«В США процветает «бизнес», эксплуатирующий труд заключенных. Каждый 10-й заключенный в этой стране содержится в коммерческой тюрьме. В 2010 г. две частные тюремные корпорации получили порядка 3 млрд. долл. прибыли. Это достаточно новое в жизни Америки общественное явление заслуживает того, чтобы рассказать на нём подробнее…
В США в «коммерческих тюрьмах» сегодня заключено 230 тыс. человек. В американской литературе этот феномен окрестили «тюремным рабством». Имеется в виду использование труда заключённых. При этом надо уточнить: использование труда заключённых в целях получения прибыли частным капиталом (в отличие, скажем, от такого труда, как уборка территорий и помещений тюрьмы, выполнение каких-то работ в интересах государства).
Приватизация труда заключенных в США осуществляется в двух основных формах:
— сдача государственными тюрьмами заключенных в качестве рабочей силы в аренду частным компаниям;
— приватизация тюремных учреждений, превращение их в частные компании различных форм собственности (в том числе акционерной).
13-я поправка к Конституции США, запрещающая принудительный труд, содержит оговорку: «Рабство и насильственное принуждение к работе, за исключением наказания за преступление, должным образом осужденное, не должны существовать в США».
Таким образом, в американских тюрьмах рабство вполне законно.
Первая из названных форм («аренда» заключенных) появилась в Америке в XIX веке — сразу же после гражданской войны 1861-1865 гг. и отмены прямого рабства для ликвидации острого дефицита дешевой рабочей силы. Отпущенных на свободу рабов обвиняли в том, что они задолжали прежним хозяевам или за мелкие кражи и помещали в тюрьмы. Затем их «сдавали в аренду» для сбора хлопка, строительства железных дорог, работы в шахтах. В штате Джорджия, например, в период 1870-1910 гг. 88% «сданных в аренду» составляли негры, в Алабаме – 93%. В Миссисипи до 1972 года функционировала огромная плантация, использовавшая труд заключенных на основе договора «аренды». И в начале XXI века, по крайней мере, 37 штатов легализовали использование частными компаниями труда «арендуемых» заключенных.
Американский исследователь проблемы «тюремного рабства» Вики Пелаэс в статье «Тюремный бизнес в США: большой бизнес или новая форма рабства?» пишет: «В список этих корпораций (которые «арендуют» заключенных – В.К.) входят самые «сливки» американского корпоративного сообщества: IBM, Boeing, Motorola, Microsoft, AT&T, Wireless, Texas Instrument, Dell, Compaq, Honeywell, Hewlett-Packard, Nortel, Lucent Technologies, 3Com, Intel, Northern Telecom, TWA, Nordstrom’s, Revlon, Macy’s, Pierre Cardin, Target Stores и многие другие. Все эти компании с восторгом отнеслись к радужным экономическим перспективам, которые сулил тюремный труд. С 1980 по 1994 год прибыли (от использования труда заключенных – В.К.) с 392 миллионов долларов выросли до 1 миллиарда 31 миллиона».
Выгода от такого «сотрудничества» для частных корпораций очевидна: они платят «арендуемым» рабам по минимальным ставкам заработной платы, установленным в соответствующем штате. А кое-где и ниже этой нормы. Например, в штате Колорадо – около 2 долларов за час, что значительно меньше минимальной ставки.
Особо в тяжелом положении находятся заключённые некоторых южных штатов Америки, где они, как и до отмены рабства в XIX веке, продолжают трудиться на тех же самых хлопковых плантациях. Особую известность получила тюрьма усиленного режима в штате Луизиана под названием «Ангола». Заключенные этой тюрьмы обрабатывают 18 тыс. акров земли, на которой выращивается хлопок, пшеница, соя, кукуруза. Заключенные в «Анголе» получают за свой труд всего лишь от 4 до 20 центов в час. Мало того: им оставляют лишь половину заработанных денег, а вторую половину кладут на счет заключенного для выплаты ему в момент освобождения. Правда, выходят из «Анголы» единицы (лишь 3%): большинство заключенных имеют большие сроки, к тому же от нещадной эксплуатации и плохих условий содержания они рано уходят из жизни.
Есть и другие подобные тюрьмы-фермы в штате Луизиана. Всего 16% заключенных в этом штате приговариваются к сельскохозяйственным работам. В соседних штатах – Техасе и Арканзасе – доля таких заключенных равна соответственно 17 и 40%.
Вторая форма «тюремного рабства» — частные тюрьмы – появилась в США в 1980-е годы при президенте Р. Рейгане, а затем приватизация государственных тюрем продолжилась при президентах Дж. Буше-старшем и Клинтоне. Первая приватизация государственной тюрьмы в штате Теннесси произошла в феврале 1983 года венчурной компанией Massey Burch Investment.
По данным Вики Пелаэса, в США к 2008 году в 27 штатах было уже 100 частных тюрем с 62 тыс. заключенных (для сравнения: за 10 лет до этого — 5 частных тюрем с 2 тыс. заключенных). Эти тюрьмы управлялись 18 частными корпорациями. Самые крупные из них – Коррекционная корпорация Америки (ССА) и Уокенхат (новое название этой фирмы – G4S); они контролировали 75% всех заключенных частных тюрем. Акции CCA с 1986 года стали торговаться на Нью-Йоркской фондовой бирже. В 2009 году ее капитализация оценивалась в 2,26 млрд. долл.
Частные тюремные компании заключают долгосрочные концессионные соглашения с государством на управление тюрьмами. При этом они получают от государства определенные средства на каждого заключенного. Оплата труда заключенного определяется самой компанией; ставки намного меньше тех сумм, которые выплачивают компании, эксплуатирующие заключенных на основе аренды (первая форма «тюремного рабства»). Ставки оплаты в частных тюрьмах иногда равняются 17 центам за час. За самый квалифицированный труд платят не более 50 центов. В тюрьмах, в отличие от производственных компаний, не может быть и речи о забастовках, профсоюзной деятельности, отпусках, больничных. Для «стимулирования» трудовой деятельности «тюремных рабов» работодатели обещают «за хороший труд» сократить срок «отсидки». Однако при этом действует и система штрафов, которая фактически может сделать заключение пожизненным.
Тюремная индустрия США зиждется как на прямом использовании частным капиталом рабочей силы заключенных (её «аренда» или прямая эксплуатация в частных тюрьмах), так и косвенном. Под косвенным использованием имеется в виду, что организация производства осуществляется администрацией тюрьмы, а произведенная заключенными продукция на основании договора поставляется частным компаниям. Цена такой продукции обычно намного ниже, чем рыночная. Определить масштабы косвенного использования труда заключённых частными компаниями США достаточно трудно. Здесь возможно большое количество злоупотреблений на почве сговора администрации государственной тюрьмы и частной компании. Этот вид бизнеса принято относить к «теневому».
Как пишет американская печать, на основе частных тюрем стал формироваться «тюремно-промышленный комплекс». Он стал занимать видное место в производстве многих видов продукции в США. Сегодня тюремная индустрия США выпускает 100% всех военных касок, форменных ремней и портупей, бронежилетов, идентификационных карт, рубашек, брюк, палаток, рюкзаков и фляжек для армии страны. Помимо военного снаряжения и обмундирования тюрьма производит 98% от рынка монтажных инструментов, 46% пуленепробиваемых жилетов, 36% бытовой техники, 30% наушников, микрофонов, мегафонов и 21% офисной мебели, авиационное и медицинское оборудование и многое другое.
В статье Вики Пелаэса мы читаем: «Тюремная индустрия – одна из наиболее быстро растущих отраслей, и инвесторы её находятся на Уолл-стрит». Ссылаясь на другой источник, тот же автор пишет: «У этой многомиллионной индустрии есть собственные торговые выставки, съезды, веб-сайты, интернет-каталоги. Она ведёт прямые рекламные кампании, владеет проектировочными и строительными фирмами, инвестиционными фондами на Уолл-стрит, фирмами по эксплуатации зданий, по снабжению продовольствием, а также у неё имеется вооруженная охрана и обитые войлоком камеры».
Норма прибыли в тюремной промышленности США очень высока. В связи с этим у транснациональных корпораций (ТНК) снизился и даже исчез стимул переводить свои производства из США в экономически отсталые страны. Не исключено даже, что процесс может пойти в обратном направлении. Вики Пелаэс пишет: «Благодаря тюремному труду Соединенные Штаты вновь оказались привлекательным местом для инвестиций в труд, что раньше было уделом стран третьего мира. В Мексике расположенное вблизи границы сборочное производство закрылось и перевело свои операции в тюрьму «Сент-Квентин» (Калифорния). В Техасе с завода уволили 150 рабочих и заключили контракт с частной тюрьмой «Локхарт», где теперь собираются электросхемы для таких компаний, как IBM и Compaq. Член Палаты представителей штата Орегон недавно просил корпорацию Nike поторопиться с переводом производства из Индонезии в Орегон, сказав, что «здесь у производителя не будет проблем с транспортировкой, здесь мы обеспечим конкурентоспособный тюремный труд»».
Американский бизнес почувствовал, что использование собственных «тюремных рабов» — «золотая жила». Соответственно, крупнейшие корпорации США стали вникать в то, как формируется контингент заключённых в американских тюрьмах, и делать всё возможное для того, чтобы этих заключённых было как можно больше. Полагаем, что именно интересы корпоративного бизнеса способствовали тому, что число заключенных в США стало быстро расти. Процитируем ещё раз Вики Пелаэса: «Частный наём заключённых провоцирует стремление сажать людей в тюрьму. Тюрьмы зависят от дохода. Корпоративные держатели акций, которые делают деньги на труде заключённых, лоббируют приговоры на более длительные сроки, чтобы обеспечить себя рабочей силой. Система кормит сама себя», — говорится в исследовании Прогрессивной лейбористской партии, которая считает тюремную систему «подражанием нацистской Германии в том, что касается принудительного рабского труда и концентрационных лагерей».
Впрочем, даже если тюрьмы – государственные, использование труда заключённых властям выгодно. В государственных тюрьмах расценки за труд заключённых выше, чем в частных. Заключённые получают 2 — 2,5 доллара в час (не считая оплаты сверхурочных). Однако государственные тюрьмы фактически находятся на «хозрасчёте»: половина заработков заключённых у них забирается для оплаты «аренды» камеры и питания. Поэтому разговоры о том, что государственные тюрьмы в США «обременяют» бюджет страны, нужны просто для оправдания их передачи в частные руки.
Еще в 1972 году в США было менее 300 тыс. заключенных. В 1990 году – уже 1 миллион. Сегодня США, где насчитывается уже более 2,3 млн. заключённых, возглавляют список стран по количеству людей, находящихся в местах лишения свободы. Это примерно 25% всех отбывающих наказание в мире (при доле США в мировом населении 5%). Цифра 754 заключенных на 100 тыс. человек делает Соединённые Штаты мировым лидером и по соотношению количества заключённых к общему количеству населения. Как утверждает американское специализированное издание «California Prison Focus», в истории человечества ещё не было общества, которое держало бы в тюрьмах столько своих членов. В США заключены в тюрьмы больше людей, чем в какой-либо иной стране, – на полмиллиона больше, чем в Китае, хотя население КНР в пять раз больше, чем в Соединенных Штатах. Советский ГУЛАГ 1930-х гг. по своим масштабам намного проигрывает американскому ГУЛАГу начала XXI века.
Если к числу заключённых добавить американцев, на которых распространяются процедуры условного и условно-досрочного освобождения, то оказывается, что фактически системой наказаний охвачены в общей сложности 7,3 млн. человек, то есть примерно каждый сороковой житель страны (и каждый двадцатый взрослый житель США).
Об этом контингенте «условных» заключённых очень подробно пишет русскоязычный американец Виктор Орёл, бывший офицер Управления тюрем штата Невада. 5 миллионов американцев, которые получили «сроки», но находятся за пределами тюрем, — это те, кому не хватило места в существующих исправительных учреждениях. По данным В. Орла, американские тюрьмы переполнены – число их обитателей составляет примерно 200 процентов от нормы. Например, по данным на октябрь 2007 г., в тюрьмах Калифорнии находилось 170,6 тыс. заключённых при вместимости 83 тыс. Для того, чтобы дать возможность «посидеть» приговоренным к «срокам» американцам, тюремщики вынуждены досрочно освобождать тех, кто уже попал в камеру. Далеко не всегда такой «либерализм» оправдан, так как выпущенные на свободу опять совершают преступления (таких, по данным В. Орла, среди выпущенных – 95%). Причины такого рецидивизма отчасти в самих людях, выходящих на свободу, но главная причина – социально-экономического характера. Работодатели не желают брать на работу бывшего заключённого, и последний, чтобы добыть средства к существованию, возвращается на прежнюю стезю. Среди находящихся за пределами тюрем большую категорию составляют так называемые домашние заключённые. Это те, кто находится под домашним арестом, ожидая освободившейся койки в тюрьме.
Вот как описывает этих «домашних заключённых» В. Орел: «Отдельная категория, входящая в выше названную цифру (5 миллионов осужденных американцев, находящихся вне стен тюрем, — В.К.) — заключённые, «тюрьмующие» дома в ожидании мест в настоящей тюрьме. То, что написано ниже, не выдумка и не фантастика, а реальность современной американской жизни. В домашнем «заключении» их держит электронный браслет, надетый на лодыжку. Датчик на браслете связан непосредственно с пультом в полицейском муниципальном управлении. Если “окольцованный” отошёл от своего дома более чем на 150 футов (30 метров), электронное устройство подает на пульт сигнал тревоги. Это приравнивается к попытке побега и заключенному могут добавить тюремный срок. Точно то же происходит, если “тюрьмующий” дома попытается снять браслет. Срок ожидания места в тюрьме в общий срок наказания не входит. Сам же срок ожидания не определён. Но фактически на одну освободившуюся в тюрьме койку есть два домашних заключённых, ожидающих в очереди».
Лоббисты корпораций добиваются того, чтобы любое нарушение закона наказывалось тюремным заключением. Анализ американского законодательства показывает значительный «прогресс» в деле переселения американских граждан из их домов и квартир в тюремные камеры. В том числе они добиваются отмены «условного и условно-досрочного освобождения». Лоббисты добились того, чтобы люди приговаривались к лишению свободы за ненасильственные преступления и получали длительные сроки заключения за хранение микроскопических количеств запрещённых веществ. В штате Нью-Йорк антинаркотический закон 1973 года предусматривает от 15 лет тюремного заключения до пожизненного срока за 4 унции любого запрещённого вещества. Как отмечает В. Орел, 57% заключённых в американских тюрьмах сидят за употребление наркотиков. В их преступлениях не только нет насилия, но они сами часто становились жертвами насилия. В своё время президент США Клинтон совершенно справедливо заявил, что тех, кто употребляет наркотики, надо не наказывать, а лечить. Однако эти слова так и остались словами. Американские власти совместно с бизнесом оказываются заинтересованными в распространении в стране наркотиков, так как это очень эффективный способ увеличивать контингенты «тюремных рабов».
Лоббисты корпораций добились также принятия в 13 штатах законов «трёх преступлений», которые предусматривают пожизненный срок за любые три преступления (даже не связанные с насилием). В американской прессе появились публикации, в которых говорится, что принятие только этих законов потребует строительства ещё 25 федеральных тюрем.
Другое направление лоббистской деятельности корпораций – максимальное удлинение сроков тюремного заключения. Для этого вносятся различные поправки в законы. В том числе такие, которые позволяют удлинять время пребывания наказания в тюрьме за любые, даже незначительные проступки заключённого. Частные тюремные компании иногда сами устанавливают «штрафы» в виде удлинения сроков заключения.
Корпорации стремятся увеличивать ресурсы почти бесплатной рабочей силы в частных тюрьмах через влияние на решения судов. Широкий резонанс имела история в штате Пенсильвания в 2008 году. Тогда стало известно, что двое судей за взятки, получаемые от владельцев двух частных тюрем для малолетних преступников, назначали осужденным максимально строгие приговоры, чтобы гарантировать наполнение этих двух тюрем дармовой рабочей силой. Общая сумма взяток составила 2,6 млн. долларов.
Для того, чтобы получившие «сроки» люди превратились из потенциального ресурса рабской силы в реальный, необходимо их всех помещать в тюрьмы, которых остро не хватает. В последние годы в тюремно-промышленном комплексе США очень активно используется государственно-частное партнерство — паритетное участие федеральных властей, властей штатов и бизнеса в финансировании капитальных вложений в расширение американского ГУЛАГа. Эти инвестиции оказываются сегодня более эффективными, чем, например, инвестиции в развитие «высоких» технологий.
Судите сами: по данным В. Орла, государство вкладывает в тюремную систему страны (всего пять тысяч тюрем федерального и штатного уровней) ежегодно 60 млрд. долл., получая при этом прибыль в размере 300%.
Автор книги «Закрытый мир Америки» пишет: «Страшно подумать, что уже сегодня США рассматривают тюремную промышленность как потенциал будущего идеального государства, где общество заключённых за гроши создает блага для горстки имущих мира сего».
Американский пример использования труда заключённых в интересах частного капитала оказался «заразительным». Частные тюрьмы появились также в ряде других стан — Великобритании, Швеции, Эстонии, Австралии, Бразилии. Например, в последней из названных стран частники управляют 17 тюрьмами, в которых содержится 2% всех заключённых. В Великобритании первая частная тюрьма на 400 мест была открыта в 1992 г. в графстве Йоркшир охранной корпорацией G4S. Вскоре эта корпорация стала лидером тюремного бизнеса в Великобритании. В 2002 г. она приобрела американскую тюремную корпорацию Wackenhut, получив 25% рынка частного тюремного бизнеса США. Следующая за G4S частная тюремная корпорация Великобритании – Serco. Акции обеих компаний котировались на Лондонской фондовой бирже. В конце мая 2010 года капитализация указанных компаний было равна соответственно 3,67 млрд. и 2,97 млрд. ф. ст.
В Израиле в 2004 году был принят закон, разрешающий создание частных тюрем. Израильский миллиардер Лев Леваев совместно с американской тюремной корпорацией Emerald в 2007 году начал строительство частной тюрьмы на 800 мест, строительство обошлось в 360 млн. долл. Противники закона 2004 года подали протест в Верховный суд Израиля. В ноябре 2009 года суд вынес решение, которое сводится к тому, что тюремная система страны не может основываться на частных экономических интересах. Таким образом, проект первой частной тюрьмы в Израиле оказался «замороженным».
Первые «пилотные» проекты появляются и в других странах. В Японии в мае 2007 года открылась первая за 50 лет новая тюрьма, которая сразу приобрела статус «частной». Она рассчитана на 1000 человек, осужденных за не тяжкие преступления. В Эстонии, где наблюдается самый высокий в Европе процент заключённых (по отношению к общей численности населения – 0,34), действуют две частные тюрьмы. В Латвии несколько лет назад Министерство юстиции рассматривало возможность строительства частных тюрем, как один из путей вывода страны из кризиса. Подобные проекты обсуждаются также в Литве, Болгарии, Венгрии, Чехии. Мы становимся свидетелями зарождения «тюремного капитализма» в мировых масштабах».
